Иногда я задумываюсь о том, что нередко прекрасное проходит мимо людей. Часто ли мы замечаем прелесть весеннего утра, окрашенные зарёю в розовый цвет облака, грустную монотонность осеннего дождя, золотом усыпанные дорожки на знакомой улице? Охваченные повседневными заботами, мы все спешим куда-то мимо… И мир, такой чудесный, не очищает наши души, тронутые тленом мелочности, жестокости, обыденности.
Видеть красоту, пробуждать «души прекрасные порывы» учит поэзия.
Спросите у молодых, часто ли они читают стихи. Немного найдется таких, кто ответит на этот вопрос утвердительно. В школе, на уроках литературы, учат «стишки» по обязанности, «анализируют» и забывают, едва получив оценку. От молодых людей на свидании или по телефону слышат о компьютерах или о модных музыкальных записях (это от самых порядочных). А вот стихи …
В школе мне всегда нравилось учить стихотворения о природе. Пробовала писать сама, но, увы, видимо, Бог обделил талантом. А вот интерес к поэтическому слову остался.
Любимый автор? Любимая книга? Стихотворение? Трудно назвать что-то одно, особенно любимое. Мне нравятся стихи многих поэтов, но ближе всех, пожалуй, произведения Ивана Алексеевича Бунина. Перелистываю знакомые страницы небольшого бунинского сборника. «Не видно птиц. Покорно чахнет лес…» – так начинается одно из стихотворений. Оно написано в 1889 году, автору было всего девятнадцать лет. Небольшое по объёму и, может быть, не самое лучшее из лирических произведений поэта, но, как и многие другие его стихотворения о природе, оно остановило моё внимание. Попробуем дать ему название. «Осень»? «Осенняя грусть»? Но стихотворение не только об осени, в нём звучат не только грустные ноты. Представлю себя художником и напишу красками картину, созданную поэтом. Гнутся под ветром верхушки чернеющих деревьев, пригибаются к земле голые кусты, покинутые листвой, шевелятся сухие былинки, выступающие из «свалявшейся» травы. Открывается глазу степной простор, но не светлый и лучезарный, как в ясный летний день, а мрачноватый, холодный. Вдали виден силуэт всадника. Это охотник, «убаюканный шагом конным», задумавшись, едет по степи.
Взгляните на созданную мною картину. Всё ли здесь? Нет, конечно. Невозможно передать красками то, что можно выразить словами: страдания леса, который «чахнет» не только от осеннего холода, но и оттого, что он «болен»; запах грибной сырости, доносящийся из оврагов (грибов уже нет, а запах остался, и овраги дышат им); «угрюмость» холодного дня, когда нет солнца, нависают тучи и всё становится тёмным.
В стихотворении перекликаются мрачное и светлое начала. Мрачное – это больной, чахнущий лес, сырость оврагов, чернеющая под кустами листва, угрюмый день, глушь, однотонность ветра. Светлое – это крепкий запах грибов, свежесть осеннего дня, «свободная» степь, «отрадная глушь», звон ветра.
Образ лирического героя тесно связан с художественным образом осенней природы. «Отрадная» грусть наполняет душу героя стихотворения. Отрадная – от слова радость. Нельзя сказать «радостная» потому, что, как мне кажется, в слове «радостный» не могут звучать грустные мотивы. Радость и грусть – понятия взаимоисключающие. А значения слов «отрадный» или «тихий» близки. Бунинская «отрадная грусть» не тревожит душу пустотой и холодом приближающейся зимы, напротив, наполняет её осенней свежестью, воспоминанием о ярких красках и тепле лета, о пережитой когда-то любви, оставившей печальный след в сердце. Душа человека сливается с душой природы.
Стихотворение «Последний шмель» написано Буниным в 1916 году, когда автору было уже тридцать пять лет. Это пора зрелости, трезвой оценки своего жизненного пути. Произведение небольшое, состоит из трёх строф, и главных действующих лиц в нём два: шмель, залетевший в «жильё человечье», и лирический герой.
Остановим своё внимание на первом из них. Шмель — «чёрный», «бархатный», «золотое оплечье». Читаешь эти слова, и невольно представляется средневековый рыцарь, только не в доспехах, а в богатом наряде. Мягкий черный камзол, расшитый золотом, на голове- бархатный берет, украшенный красивым пером, на боку — шпага в нарядных ножнах. Шмель – заблудившийся печальный рыцарь в предчувствии своих последних дней, «заунывно гудящий певучей струной». «Заунывно» — уныло, невесело, на одной ноте – звучит струна, трогая душу, наполняя её грустью. Недолог век шмеля, скоро «в засохшей татарке, на подушечке красной», уснёт. Грустные ноты созвучны и переживаниям лирического героя, и состоянию природы. Человек тоскует, его одолевают думы о своей, жизни, о расцвете лет, который скоро сменится порою увядания.
«За окном цвет и зной, подоконники ярки, безмятежны и жарки последние дни». Я думаю, что, хотя стихотворение написано в июле, в нём говорится о конце лета или о ранней осени. Ещё царит безмятежность в природе, всё наполнено зноем и светом, на крашеных подоконниках солнечные блики; они (подоконники) теплые, потому что нагрелись за день; и так хочется прижаться к ним щекой и ощутить последнюю ласку лета. Но всё в стихотворении живёт предчувствием скорых перемен. Отлетал свой век шмель, и скоро его, «золотого, сухого», «в бурьян сдует ветер угрюмый». Наступит осеннее ненастье, заснёт шмель; лирический герой будет проводить долгие холодные вечера в одиночестве, и не оживит его жилище залетевший нечаянно гость, а «ветер угрюмый» да плач дождя будут исполнять на своих инструментах невесёлую мелодию.
Жаль, что нет в бунинском стихотворении ещё одной строфы. Будь я поэтом, написала бы о том, что придёт весна и природа вновь оживёт, засверкает яркими красками, согреет сердце, наполнит душу новыми впечатлениями, а разум — мыслями. Другой чёрный рыцарь стукнет однажды в оконное стекло, напомнив о том, засохшем, и зазвенит радостно, а не «заунывно» певучей струной. Но в этом случае стихотворение получило бы иное название, а у Бунина «Последний шмель», и слово «последний» вновь возвращает меня к грустному ожиданию осеннего ненастья, нашедшего отражение в душе лирического героя.
В стихотворении не просто три строфы. Каждая из них представляет собой отдельное предложение, и все они (эти предложения) различны по интонации. Первая строфа заканчивается вопросом, в конце второй строфы стоит точка, а третья представляет собой восклицательное предложение.
Ты зачем залетаешь в жильё человечье
И как будто тоскуешь со мной? –
спрашивает лирический герой. Тоска, нерешённые вопросы, видимо, мучают его душу. Во второй строфе – спокойное повествование наблюдателя о состоянии природы и судьбе последнего шмеля. Восклицательный знак в конце третьей строфы «звучит» как утверждение, отрицает вопросы и сомнения, ставит точки над «i», подводит итог: кончаются безмятежные дни, станет сухим шмель, не повеселеют «человеческие думы».
Интересна лексика стихотворения. У шмеля — «золотое оплечье». Так и представляются шитые золотом эполеты на плечах гусара (я думаю, что это не противоречит моему первому описанию – рыцаря). Слова: «бархатный», «золотой» — подчёркивают красоту одного из созданий природы. О её (природы) увядании говорят такие слова, как «последние дни», «ветер угрюмый», «в засохшей татарке». («Татарка», или татарник – это полудикое колючее растение с красноватыми соцветиями). Гудение шмеля сравнивается со звучанием струны музыкального инструмента. И это наводит на мысль о том, что музыка – это часть окружающего нас мира природы. Нужно только внимательно вслушиваться и вглядываться в неё, как это делает Бунин.
Говоря об особенностях данного произведения, можно отметить, что рифма использована перекрёстная, чередуется женская и мужская. А вот размер – анапест, — как мне кажется, придаёт стихотворным строкам неторопливость, интонацию, размышления и наблюдения.
Вот ещё одно из запомнившихся стихотворений – «Вечер». Оно написано раньше, чем «Последний шмель», в 1909 году. Бунину – 29 лет. За эти годы многое можно пережить, перечувствовать, потерять надежду на лучшее. Но стихотворение потому и привлекло моё внимание, что в нём говорится о счастье. «Я вижу, слышу, счастлив. Всё во мне», — хочется повторить мне вслед за поэтом. «О счастье мы всегда лишь вспоминаем, а счастье всюду». Поэт видит его (счастье) в красоте осеннего сада, в чистом воздухе, который льётся в окно, в бездонном небе, где «лёгким белым краем витает, сияет облако».
Отрываю глаза от знакомых строчек, подхожу к окну. Вот оно – счастье! Малыш держит пушистый одуванчик и пытается дуть на него, чтобы лёгкие белые парашютики разлетелись по всему двору; стволы берез нежно белеют сквозь зелёную крону; вдали тёмно-зелёной полосой протянулся лес; лёгкий ветерок подгоняет кораблики облаков. Счастье – видеть это и чувствовать радость от мысли, что всё это — твоё и отнять этого никто не в силах. Но «счастье только знающим дано», по словам поэта. И мне приятно сознавать себя «знающей», любящей этот огромный мир, который принадлежит всем живущим и мне тоже.
«Окно открыто». Лирический герой «усталый взгляд» отводит от книг, чтобы взглянуть на птичку, севшую на подоконник, которая «пискнула» своё приветствие человеку. Мне кажется, слово «усталый» нисколько не изменяет общего мажорного настроения стихотворения. Приятна усталость, когда хорошо поработаешь, когда чувствуешь, что сделал что-то полезное.
«День вечереет, небо опустело». Немного странным кажется слово – «опустело». Наверное, поэт хотел сказать, что наступает сумрак, исчезли облака, голубое бездонное небо становится вечерним, синим. Но оно не может быть пустым, это огромное небо. Скоро на нём поселятся звёзды и тонкий месяц заглянет в окно.
«Я вижу, слышу, счастлив. Всё во мне», — ещё раз возвращаюсь к этим словам. Они завершают стихотворение. Я бы поставила в конце данной строки многоточие, потому что оно подразумевает незаконченность, продолжение мысли, чтобы читатель задумался о том, может ли он сказать словами поэта о себе самом, счастлив ли он.
И мне хочется, чтоб каждый из нас, живущих, смог повторить эти слова и научился любить окружающий нас мир. Ведь если человек любит природу и умеет быть сопричастным ей, значит у него душа живая. Обращаюсь к своим сверстникам: читайте стихи, учитесь с помощью них понимать мир, чувствовать его красоту, любить и беречь его. Я хочу завершить своё повествование о стихотворениях Ивана Бунина словами ещё одного замечательного русского поэта – Сергея Есенина:
Я думаю:
Как прекрасна
Земля
И на ней человек.